Полина Аскери: Анна Марковна Бруссер — один из ведущих специалистов по сценической речи в нашей стране. Почти 30 лет она преподает в Театральном институте имени Бориса Щукина, а так же работает на телевидении и радио, ведет разнообразные тренинги и мастер-классы по речевым технологиям и практике публичных выступлений, помогает успешным людям улучшить качество своей жизни посредством речевой выразительности.
Никто не будет спорить, что грамотная речь — основа успеха практически во всех видах деятельности. Когда я познакомилась с Анной Марковной я поняла, моя жизнь больше никогда не будет прежней. Именно она открыла мне удивительный мир «Щуки». Помогла найти во мне «чувственность и глубину», заставив учить «Анну Каренину».
Анна Марковна, вы окончили Шукинское училище и практически всю жизнь в нем преподаете. Но не все знают, что таким образом вы продолжаете семейную династию педагогов…
Да, моя бабушка Вера Константиновна Львова и дед Леонид Моисеевич Шихматов были непосредственные ученики Евгения Багратионовича Вахтангова. Они всю свою жизнь работали в театре его имени, преподавали в Щукинском училище и выпустили несколько поколений известнейших советских и российских артистов. Бабушка была одной из трех человек, кого Вахтангов назначил преподавать в студии, и она, так же, как и все его ученики, пронесла через всю свою жизнь трепетную и очень деятельную любовь к нему и считала своим долгом нести его учение следующим поколениям.
Фото: Надежда Гамова
Вахтангов специально окружал себя такими интересными людьми?
Не совсем так. Вахтангов создал этот коллектив, он, именно он, привил ученикам художественный вкус, чувство сценической правды, и, что не менее важно, — глубочайшие нравственные основы. Конечно, он был абсолютный лидер, вождь театрального направления, — так его назвали уже после смерти. Он мечтал создать свой, ни на кого не похожий театр.
И он это сделал!
Он считал, что театр должен быть основан на высочайшей нравственности и профессионализме и воспитывал в этом духе артистов. Бабушка всегда говорила, что встреча с Вахтанговым — главное счастье ее жизни, и что она не представляла себе, как бы сложилась ее судьба, если бы эта встреча не состоялась. Ведь это удивительно, что все это поколение, все старшие вахтанговцы держались вместе, они создали училище — школу, развивали театральные традиции, заложенные Учителем — сделали все, чтобы сохранить и умножить его Учение. Все мое детство прошло в обстановке абсолютного служения театру и в окружении непререкаемых авторитетов. С одной стороны, это было прекрасно, с другой — очень сложно. Нужно было соответствовать: семье, бабушке, как легенде русского театра, всему тому, что витало в воздухе, чем была наполнена их жизнь… Но уроки, которые я получила в семье и во дворе нашего дома (театр Вахтангова в 1927 году построил один из первых московских кооперативов, в котором и жили почти все артисты театра) — бесценны. Такие люди как Ц. Л. Мансурова, Р. Н. Симонов, А. А. Орочко, И. М. Толчанов во многом сформировали мое мировоззрение. Я вообще не знала, что есть какие-то другие профессии. Я понимала, что есть театр, и что надо идти в театр и ему служить, так как это делали они.
Никакие другие варианты не рассматривались?
Абсолютно. Другие варианты — незнакомые, непонятные, а тут все уютное и родное… Наш дом был постоянно открыт, у нас часто кто-то жил, постоянно бывали гости, всех кормили, поили, со всеми разговаривали, всем были рады — было очень интересно… Моя прабабка говорила: если человек вошел в дом, надо его сначала накормить, потом спросить, что ему нужно. До сих пор вспоминаю забавную историю многолетней давности. Моя старшая дочь пошла во двор гулять и, увидев в подъезде знакомого водопроводчика, спросила его:
Вы к нам? У нас обедают.
Бедный водопроводчик был ошарашен и совершенно не понял про что говорит эта девочка. А для нее приглашение было совершенно естественно, как для меня, моего брата, мамы. Все компании — школьные, институтские всегда встречали праздники у нас дома (благо квартира позволяла не только по площади, но и потому, что всех очень радушно в ней встречали). Кормили, расспрашивали о делах — эту московскую традицию, к сожалению, уже редко где можно встретить, но я, мой отец и муж, дети стараемся ее сохранить. Всегда помню, что театр Вахтангова, принимал всех, помогал всем. Это был их лозунг, установка. Надо было совершить что-то умопомрачительное, чтобы от тебя отвернулись.
Театр был открыт и наш дом был открыт. Это было нормально…
Вы рассказывали, что в школе не любили учиться, а в институте сдавали все экзамены на отлично.
Дело в том, что в школе мне было совершенно не интересно — математика, физика, химия… Параллельная жизнь в атмосфере дома была куда занимательнее. А потом я любила ходить по музеям, выставкам или гулять по Москве. А в училище я стала круглой отличницей, хотя там было очень серьезное гуманитарное образование (философия, история театра, история литературы, история искусства…), нужно было много читать, изучать теоретические предметы. Но все это было страшно интересным, и я стала учиться с большим энтузиазмом.
Скажите, а поменялась система образования в училище по сравнению с теми временами?
Мне кажется, что нет. У нас классическая школа. Вспоминаются слова В. Э. Мейерхольда: «Школа должна учить традициям, а не новаторству». Традиции важно поддерживать, рассказывать нынешним студентам про людей, которые основали школу и создали атмосферу высочайшего профессионализма и радости творчества. При этом всегда отношения педагога и студента в училище были особенные — с одной стороны демократизм, который никогда не опускался до панибратства, с другой — влюбленность друг в друга, в процесс обучения, в школу. Это очень важно, ведь человек может раскрыться только в любви, в понимании, в уважении. Только тогда его индивидуальность расцветает в полной мере.
Какой Вы педагог, я узнала на собственном опыте. С одной стороны я ощутила материнское тепло, с другой — невероятную требовательность. Не выполнить Ваше задание было преступлением, такая чувствовалась ответственность перед Вами.
Думаю, что я просто впитала то отношение к профессии, которое было у нас в семье. Кстати сказать, моя мама была прекрасным педагогом и методистом. Она преподавала в техническом вузе и очень мне помогала при изучении педагогических основ. Какова цель обучения? Чтобы у человека получилось. Для того, чтобы у него получилось, надо создать ему необходимые условия. Чтобы создать условия, надо его любить и свято верить в то, что у него получится.
Если педагог верит в ученика, то студенту гораздо проще оправдать эту веру.
У вас настолько большой и разнообразный коллектив в училище. У других преподавателей другие методы… (Смеется.) Например, «кнута и пряника».
Конечно, у всех по-разному. Борис Евгеньевич Захава (ученик Вахтангова, многолетний ректор Щукинского училища) в одном из своих писем говорил, что «студента надо поставить под перекрестный огонь разных педагогических индивидуальностей». Мне кажется, это глубочайшая мысль. Никто не знает наперед, кому что полезно, и кто кого услышит. Все учат всех — это одна из особенностей школы. У нас (очень хочется в это верить!) царит атмосфера творчества и демократизма в самом высоком смысле.
У вас учатся совсем молодые люди, вчерашние школьники. С ними тяжелее или легче, чем со взрослой аудиторией?
Ни тяжелее и ни легче. Просто по-другому. Педагог должен понимать, что не существует решения вопроса на все времена. К сожалению, конечно. Открытие, которое было сделано мной 20 лет назад, сейчас не работает. Сейчас студенты с трудом идут на прямое общение, с трудом принимают что-то на веру. И от меня постоянно требуются дополнительные размышления, мучения, поиск оптимальных решений. Но что важно — понятия добра, зла, благородства, предательства, чести любым поколениями воспринимаются одинаково. И студент откликается. И 20 лет назад и сейчас. Именно сейчас, когда у них ощущается огромная нехватка живого, а не виртуального общения. Да. Студент может не сразу поверить.
Чем одареннее человек, тем с ним сложнее, но ведь и интереснее одновременно!
Главное нельзя на них обижаться, становиться на один уровень. Тут-то и помогает любовь, всеобъемлющая любовь к процессу, к конкретному человеку и надежда на то, что у него обязательно все получится, и он тебя услышит. Ведь все, что делает студент, он делает по каким-то причинам, по своей логике, которая отличается от твоей, и очень трудно понять, что у него в голове. Но если он услышит и поверит тебе — большего счастья нет!
Помимо работы в училище, вы ведете много тренингов по постановке правильной речи. К вам приходят заниматься известные люди, представители бизнеса. Это отдельный мир для вас? Ведь люди другие, задачи другие…
Вы знаете, я думаю, что мою профессиональную жизнь можно разделить на два основных этапа. До 2000 года я занималась только театральным образованием. Как говориться «сначала ты работаешь на профессию, потом профессия — на тебя». В 2000 году я пришла педагогом по речи на телеканал РЕН ТВ и несколько лет плотно сотрудничала с телевидением. Параллельно с этим начала заниматься бизнес-тренингами, корпоративным обучением. На мой взгляд, это мне дало возможность не только углубиться в профессию, но и расширить свой взгляд на нее. Сейчас очевидно, что театральное образование продолжает оставаться для меня основой, базой для всех экспериментов и размышлений. Работа же с состоявшимися, взрослыми людьми — возможность поделиться своими открытиями и помочь каждому из них лучше понять самого себя. Мне кажется, что в современном обществе в последние годы произошел новый позитивный виток — люди хотят хорошо говорить, грамотно и красиво излагать свои мысли. Появился большой спрос на корпоративные и индивидуальные занятия. Люди бизнеса, крупные чиновники, да и «простые смертные» хотят повысить уровень своей речи.
Речевые тренинги учат управлять своим голосом, быть заразительными и убедительными, открывают индивидуальность, позволяют личностно расти за счет новых речевых возможностей.
Чем человек более активен и одарен, чем более высокий статус он занимает, тем больше вероятность того, что у него есть речевой потенциал, которым он не всегда умеет воспользоваться. Моя задача — выявить заложенные ресурсы человека и начать их использовать. Результаты такого обучения просто фантастические. Все это связано и с психологией творчества и психологией общения.
А какие обычно у людей запросы, что они хотят от занятий?
Люди приходят с разными запросами. Кто-то не может произнести звук «р» и от этого страдает, у кого-то, на его взгляд, не хватает эмоциональности и выразительности. С таким человеком начинаешь читать стихи, и 40-50-летние люди впервые погружаются в поэзию, открывают новый мир. Оказывается, чтение отрывков из классической литературы помогает решать жизненные вопросы: проблемы с клиентами, коллегами по работе, подчиненными. Классические тексты — гениальное средство, инструмент развития личности. Но каждый ученик требует индивидуального подхода. Вот недавно один из моих взрослых учеников сказал: «Вы изменили качество моей жизни». Это дорогого стоит! Начать по-новому видеть мир, изменить жизнь к лучшему…
У вас огромное количество литературы, которую Вы выпускаете сами и в соавторстве. Вы не хотите написать историю того же самого института имени Щукина, людей, стоявших у его истоков?
Это уже сделано, подробно и хорошо. Есть внутренняя потребность написать про бабушку, и я несколько раз пыталась это делать, но у меня пока не получается. Совсем. Не могу понять, как соотнести взгляд изнутри и снаружи. Пока не знаю. Мучаюсь… Сейчас для меня гораздо важнее выпуск профессиональной литературы.
Какие из Ваших книг, Вы можете посоветовать для самостоятельного изучения людям, которые хотят улучшить свою речь?
Перечень довольно большой…
Вы сами часто ходите в театр?
Я последние годы хожу в драматический театр редко. Меня сейчас больше привлекают симфоническая музыка, балет, выставки живописи. Постмодернистский театр во многом обращается к голове, а не к сердцу. Я же в театре хочу плакать и смеяться, считаю, что эмоциональное вовлечение зрителя в процесс, который происходит на сцене, обязателен. Сейчас это встретишь не так часто, хотя, безусловно, есть талантливые режиссеры, талантливые артисты, спектакли, к которым я отношусь с уважением. Очень люблю фестиваль «Золотая маска», который дает возможность московскому зрителю составить представление о современном театре мирового уровня. Я уверена, что у театра большое будущее.
Тяжелые времена сменяются новыми тенденциями и это прекрасно!
В прошлом году я была в Ла Скала, давно мечтала туда попасть на оперу. Пошла смотреть «Бал Маскарад» Верди, классическое произведение, и тут на сцену выезжает БМВ! Это оказалась современная постановка. У меня, к сожалению, картинка не сложилась…
У меня была похожая история в Дрездене на опере. Я воспитана своими учителями на идее, что режиссер должен быть внимателен по отношению к автору, его стилистике, жанру, особенностям, которые заложены в материале. Это уважение дает основу, фундамент будущего спектакля. Сейчас все по-другому. Мне это не близко, а главное — не интересно. Я придерживаюсь более академичной системы ценностей.
Если хочешь сделать что-то новое, почему бы не взять современный материал?
Потому что в современном материале не хватает драматургии, глубины. Конечно, есть очень интересные современные драматурги, например, Саша Денисова, которая работает в центре Мейерхольда, у нее выходят очень интересные спектакли, в которых сегодняшний день соединяется с глобальными вопросами Бытия. Спектакли глубокие, умные, искренние. Но это редкий случай. Поэтому, зачастую, берут историческое произведение и надевают сшитый сегодня кафтан. На мой взгляд, это бессмысленно.
Анна Марковна, вы профессор, профессионал, но в тоже время современная женщина. Как вы относитесь к брендам одежды и косметики?
Это сложный вопрос. Для меня индивидуальный стиль гораздо важнее, чем тенденции моды и приобщение к европейским брендам. Если у меня будет выбор: вещь дома Givenchy или чудесная, неповторимая авторская одежда, которая мне удобна и к лицу — я выберу вторую. Хорошо то, что гармонично. Нравится тебе одежда от Chanel или Louis Vuitton, ты в этом чувствуешь себя естественно и неотразимо — прекрасно! Хуже, когда человек, покупая вещь, пытается спрятать свою несостоятельность или прикрыть свою пустоту известным брендом. Тут, конечно, еще стоит вопрос вкуса…
Вы обладаете ярко выраженным собственным стилем. Даже я не решаюсь в повседневной жизни краситься синей тушью. Встретив вас сегодня, я была по-хорошему удивлена!
Нужно развлекать себя и окружающих, придумывать что-то новенькое, азартное, не забывая, конечно, о возрастной категории и роде деятельности. Главное, чтобы ваш внешний вид был адекватен. (Смеется.) Это как Вахтангов учил, что между артистом и ролью должен быть зазор, и отношение к тому, что ты делаешь, должно быть легким и ироничным. Так и у современной женщины должен быть зазор по отношению к себе и к своей одежде. Нельзя очень серьезно к себе относиться, нужно быть легкой, ироничной и с удовольствием валять дурака в границах допустимого. В любом творчестве должна быть здоровая доля идиотизма. Синие ресницы — та небольшая его доля, которая должна быть у профессора и доктора наук. (Смеется.)
Завтра же побегу куплю себе синюю тушь! Знаю, Вы недавно были на барахолке?
Да, в Тбилиси, купила сережки красоты необыкновенной! Это кусочки чешской люстры — горный хрусталь, их даже если не носить, то можно просто хранить и радоваться тому, что они у тебя есть. Несмотря на то, что у меня в большом количестве есть всякие семейные драгоценности, я как-то к ним равнодушно отношусь.
Я очень люблю цвет, поэтому предпочитаю серебро и самоцветы.
Сколько я раз вас видела, вы ни разу не были без каменьев.
Да, но я ни разу не была в бриллиантах… (Смеется.)
Расскажите, про свою семью, про дочерей.
Вы знаете, мне страшно повезло с семьей. И с той, в которой я выросла, и с той, которую я создала сама. Мои прекрасные мужчины — муж и отец. Они не имеют никого отношения к искусству. И это прекрасно! Они придерживаются здорового, ироничного взгляда на жизнь. Они опора и тыл. Каждый из них необыкновенно талантлив. А главное, что они поддерживают все мои начинания и радуются моим победам. Благодаря их чувству юмора наша семья умудряется никогда не ссориться и все вопросы решать полюбовно… Дочери у меня тоже замечательные. Обе занимаются творчеством. Старшая закончила продюсерский факультет ГИТИСА и занимается продюсированием спектаклей, кроме этого, она прекрасный театральный менеджер. Умеет организовать себя и все вокруг. Я восхищаюсь ее умением общаться с людьми и придумывать невероятные мероприятия. Младшая занимается графическим дизайном — создает интернет ресурсы. У нее свой особый взгляд на жизнь, который и должен быть у художника. Это нормально. Она вполне самодостаточна, и всегда точно знает, чего хочет. С каждой из них мне бесконечно интересно.
Есть ли у вас мечты?
Мечта это из области фантазий, воображения. Я предпочитаю цели, это нечто конкретное, требующее действия. Честно сказать, я не склонна мечтать, а склонна действовать. Но даже активному человеку нужно отдыхать и восстанавливаться. Поэтому моя мечта — дом на природе, где можно погрузиться в гармонию и умиротворение, красоту и покой.
Озеро, камин, плетеная мебель, уютный плед, и размышления о жизни…
Книги Анны Бруссер для тех, кто хочет улучшить свою речь
Бруссер А. М. Как помочь думающей голове стать говорящим человеком: Учебное пособие. М.: «Имидж-пресс», 2002
Бруссер А. М., Оссовская М. П. 104 упражнения по дикции и орфоэпии (для самостоятельной работы). М.: Реглант, 2005
Оссовская М. П. Практическая орфоэпия: Учебное пособие. М.: Изд-во «Реглант», 2005
Бруссер А. М., Оссовская М. П. Глаголим.ру. Аудиовидео уроки по технике речи. Часть 1. М.: ИПЦ «Маска», 2007. 56 с. + CD
Оссовская М. П. Уроки орфоэпии (практическая орфоэпия). М.: «ИЦП Маска», 2007
Бруссер А.М., Оссовская М. П. Правильная речь — путь к успеху. 104 упражнения для самостоятельной работы. М.: Арт Хаус медиа, 2009
Оссовская М. П. Как исправить говор? 10 основных произносительных ошибок (практикум для самостоятельной работы). М.: Граница, 2009
Смоленский Я. М. Чудо живого слова. Теория чтецкого искусства: Учебно-методическое пособие. М.: РА Арсис-Дизайн, 2009
Сценическая речь в системе вахтанговской театральной школы: Сборник статей и материалов / Сост. и науч. ред. А. М. Бруссер. — М., 2012
Актуальные вопросы преподавания сценической речи. Межвузовский сборник / Сост. и науч. ред. А.М.Бруссер. — М., 2013
