В знаменитом документальном фильме «Marlene» (1984), снятом Максимилианом Шеллом, его главная героиня Марлен Дитрих утверждала, что была единственной дочерью у своих родителей. Несмотря на жесткую категоричность этого высказывания, ее собеседник попытался отметить, что оно не соответствует действительности, и начал фразу с вежливого «Позвольте…». «Нет!» — моментально ответила, как отрезала, Марлен и отправила Максимилиана к «мамочке Шелл», чтобы та «научила его хорошим манерам». Впрочем, актриса тут же сменила гнев на милость, вспомнив о совместной работе над фильмом «Нюрнбергский процесс» 1961 года: «В этой роли вы были великолепны, просто великолепны»…
…О чем на самом думала Марлен Дитрих, когда после долгих лет разлуки ехала на встречу со своей старшей сестрой Элизабет в апреле 1945 года, можно только гадать. Наверняка всплывали в памяти детские шалости, совместные игры, секреты и наивное чувство, что счастье не закончится никогда. Но скорее всего вспоминалась попытка вывезти в США ее и мать из Германии еще до начала войны, чтобы спасти от коричневой чумы, их отказ от переезда, и самое страшное — осознание причастности дорогой сердцу Лизель к тому, что Марлен ненавидела больше всего — фашизму. А противостояла ему немка Дитрих несравнимо яростнее, чем другие голливудские звезды.
Дитрих уехала в Америку за три года до прихода нацистов к власти. Голубоглазая дива с точеными скулами и бровями вразлет, известная своими яркими образами в картинах «Голубой ангел», «Марокко» и «Шанхайский экспресс», активно снималась в Голливуде, могла похвастаться мировой славой, блистала на светских вечеринках, сводила с ума поклонников и близко не могла предположить, в какую бездну скоро скатится ее родная Германия.
Свой выбор Дитрих сделала сразу: никакого сотрудничества с нацистами. Ответив резким отказом министру пропаганды Германии Йозефу Геббельсу на предложенный им карт-бланш на творчество на Родине, в случае ее возвращения, в марте 1937 года Марлен запросила американское гражданство. А предлагалось звезде, которую боготворил сам Адольф Гитлер, немало: огромные гонорары (200 тысяч рейхсмарок за роль), свобода выбора режиссера, продюсера и фильма. Только бы «Голубой ангел», как ее звали, согласилась служить Рейху.
Гораздо позже, в 1991 году в своем последнем интервью, на вопрос журналиста журнала Der Spiegel: «На чем основывался Ваш антифашизм?», она ответила: «На чувстве приличия!» В этой короткой фразе — суть Марлен, ее человеческое достоинство и величие.
Вместо слов Дитрих вступила в свою собственную битву с нацизмом. Узнав о гонении евреев в Германии, она приняла участие в создании фонда помощи беженцам, куда перевела весь гонорар, почти полмиллиона долларов за фильм «Рыцарь без доспехов», оплачивала их переезд, помогала с оформлением американского гражданства и даже, говорят, предоставляла кров в своем доме.
Как только США вступили в войну с Германией, «Стальная орхидея» (прозвище, данное влюбленным в нее Эрихом Марией Ремарком) начала помогать продавать своей новой Родине военные облигации.
В 1943 Марлен отказалась сниматься в кино и отправилась на фронт, где за три года дала более полтысячи концертов перед войсками союзников в Северной Африке и Европе. Вместе с солдатами белокурая богиня, утонченная и богемная Дитрих, пряталась в окопах, ела из котелка немудреную еду, боролась со вшами и дизентерией, не обращала внимания на опасность и не жаловалась на отсутствие комфорта. Американский режиссёр и сценарист Билли Уайлдер как-то сказал:
Марлен Дитрих была на передовой чаще, чем сам генерал армии США Дуайт Эйзенхауэр.
Звание Рыцаря французского Почетного легиона и американская «Медаль за свободу», полученные за активное участие в борьбе с нацизмом, стали тем малым, чем могла отплатить ей антифашистская коалиция. Главной наградой стали народная любовь и благодарность тех, кому Марлен скрашивала тягости войны.
Все эти годы Дитрих искала родных, о судьбе которых ничего не было известно, ни на минуту не теряя надежды получить весточку. Так и случилось, как мечталось: в апреле 1945 года пришла новость о том, что ее сестра жива и находится под Ганновером, в недавно освобожденном концлагере Берген-Бельзен. По личной просьбе генерала Омара Брэдли военный самолет доставил Дитрих из Мюнхена на аэродром Фассберг, откуда армейский джип отвез ее до Бельзена. И все это на следующий день после долгожданного Дня Победы!
Элизабет нашлась! Она была жива, рада встрече с Марлен и… выглядела крайне упитанной, если не сказать больше. Она никогда не была заключенной в лагере Bergen-Belsen, где жертвами стали десятки тысяч человек. Сестра Марлен Элизабет все это время была женой офицера специальных служб (Truppen Betreuungs Offizier) Георга Вилла, управлявшего в концлагере кинотеатром и столовой для солдат и офицеров.
Дитрих вычеркнула сестру из своей жизни, не сказав впоследствии о ней ни слова ни в одном интервью и не упомянув о ней даже в мемуарах:
Мы все теряем наших матерей, теряем друзей, детей. Мы теряем и теряем… Это наша судьба. Как бы мы ни плакали, мы должны терять, должны горевать. Ничто не может спасти нас от разрушительной силы раскаяния. Остается одно: делать как можно больше для наших детей и семьи, чтобы меньше было сожаления и слез…
